Род богатейших русских предпринимателей Демидовых всегда будет ассоциироваться с военной мощью земли русской. Эти основатели уральских городов и чугунолитейных заводов внесли значительный вклад в развитие пермских земель. Но мало кто знает, что имя одного из них, соликамского Григория Демидова, золотыми буквами внесено в развитие ботанической науки и непосредственно связано с исследованиями великого Карла Линнея.
…В Красном Селе, что в нескольких верстах от Соли Камской, был переполох. Молодожены Демидовы — Григорий и Наталья (дочь соледобытчика Суровцева) — навезли в село бочки с землей, стали строить стеклянные «ранжереи», аптекарский огород и заложили огромный сад.
Так Григорий Демидов в 1731 году создал первый в России (и в то время один из самых северных в мире) ботанический сад в селе под Солью Камской. Лишь два года спустя на Васильевском острове в Санкт-Петербурге был заложен ботанический сад Академии наук.
Старший Демидов пытался образумить чадо, но Григорий был упрям, от ботанических пристрастий отказываться не собирался. Отстал Акинфий от сына, когда тот к горному делу интерес стал проявлять: поехал по отцовским заводам, в Суксун подался, стал изучать производство и учет.
Нюрнбергский скандалист
Рыжий, невысокий, несокрушимого здоровья, любознательный и самоуверенный Георг Стеллер, сын сапожника из Бад-Виндсхайма около Нюрнберга, был лучшим учеником университета. Но побоища в трактирах, вечные неурядицы и ссоры… Ему посоветовали ехать в Россию, где ученые неплохо устраивались на службе русских царей. Тогда врач и натуралист пешком из Германии отправился в Амстердам, где нанялся матросом на корабль, направлявшийся в Россию.
Когда Стеллер оказался в санкт-петербургской приемной академика Готлиба Байера с прошением, тот решил помочь соотечественнику. Георг стал врачом у архиерея Новгородского и Ладожского Феофана Прокоповича (друга царя Петра). Это архиерей рассказал юноше об экспедиции Беринга и выхлопотал для него место в экспедиции на Камчатку.
Георг Стеллер, отправляясь на восточную оконечность России, от директора Императорского ботанического сада в Санкт-Петербурге Иоганна Аммана получил важное поручение: передать семена редких для России растений в Соль Камскую. Амман рассказывал Георгу, что ведет переписку с богатым вельможей Демидовым. Восхищался! В суровом северном климате заводчик строит «избы-ранжереи». Показывал демидовские гербарии. И вот в 1737 году молодой, полный сил Стеллер уже скачет верхом по неизведанной России: безлюдье Урала, маленькие деревушки… и вдруг — купола прекрасных церквей, каменные воеводские палаты…
Соль Камская! Здесь и пересеклись судьбы молодых ученых-натуралистов. Учтивый и образованный Демидов был откровенно рад знакомству с адъюнктом Петербургской академии наук: провел его по оранжереям, показал ботанический сад и аптекарский огород. Георг на три месяца стал куратором сада и наставником Демидова. Натуралист остановился в доме заводчика до прибытия грузов Второй Камчатской экспедиции.
Началась реорганизация питомника, ботанический сад был приведен в порядок: определены растения, семена, систематизирован большой гербарий, на полках в доме Демидова появились специальные книги учета с краткой характеристикой каждого растения. Грядки, аллеи и теплицы украсили таблички с латинскими и русскими названиями растений.
Демидовская коллекция растений, произрастающих только на Урале, поражала даже видавшего виды Стеллера. Вечером у камина молодые ученые запросто беседовали. Немец рассказывал о Карле Линнее, своей переписке со знаменитым шведом, о том, что ученый-натуралист из Упсалы пытается в корне преобразовать всю ботаническую науку. Вполне возможно, что однажды Стеллер посетовал: «Я обещал Линнею собрать гербарий растений Урала, но экспедиционные дела не позволяют сделать это в срок». «С готовностью помогу вам, Георг, материалы есть. Посоветуйте только, что отправить», — ответствовал Григорий Акинфиевич и сразу после отъезда Стеллера на Камчатку собрал и выслал Линнею большую посылку с засушенными уральскими растениями, семенами и корневищами.
Видя настоящее научное рвение и честность ученого, заводчики, провожая Стеллера на Камчатку, увещевали: Пётр Алексеевич умер, Беринга отправили во вторую экспедицию не из интереса к науке, а чтобы петровским духом не пахло. Стеллер и сам это понимал, поэтому после смерти Беринга в 1741 году в интересах науки и собственной безопасности остался на Камчатке. Построил русскую избу и пережидал смутные времена. Это были счастливые годы: он занимался охотой, собирал растения, чертил карты, изучал жизнь камчадалов, даже общался с ними на их языке. А поехал бы в Санкт-Петербург — все экспедиционные материалы заперли бы под замок.
Но когда наступил 1744-й, Георгу показалось, что всё изменилось: на троне дочь Петра Великого — Елизавета, она провозгласила, что продолжит политику отца. Все недовольные Анной Иоанновной и Бироном возлагали на нее большие надежды.
Защитник камчадалов
Стеллер засобирался в Санкт-Петербург. И всё бы хорошо, если бы не забулдыга и взяточник петропавловский атаман Хметевский. Он отнимал у камчадалов последнее и сажал их в острог. Стеллер же искренне полюбил этих наивных, добрых людей. Когда атаман за недоимки посадил под замок двенадцать нищих аборигенов, Стеллер выпустил их и прилюдно побил Хметевского. С этого и начались все горести ученого.
Хметевский написал донос в Сенат, Стеллер — тоже. Сенат разбираться не стал, лишь разослал во все города и веси предписание: обоих схватить, отправить в Иркутск, провести дознание. И когда Стеллер в 1745-м повез коллекции и записи в Санкт-Петербург, в Иркутске его арестовали. Правда, иркутский губернатор разобрался. Он отпустил Георга и отправил в Сенат депешу о том, что натуралист признан невиновным…
И вот ранней весной 1746 года к дому Григория Демидова в Соликамске подъехал экипаж. Наверное, происходило это так: энергичный, маленького роста мужчина стал вместе с ямщиком выгружать короба из луба, ящики, сундуки… Наташа, жена Григория, конечно, всплеснула руками: «Гриша, это Георг Стеллер!»
Встречать гостя выбежали все домашние, особенно суетились и радовались Саша, Паша и Петя, сыновья Демидова. «Григорий, здесь семена камчатских растений, — хлопая по выпуклому боку сундука, восторженно кричал Стеллер. — Климат в Соли Камской похож на камчатский! Вы позволите остановиться у вас на лето, посеять семена и проследить за их всходами?»
Демидов был рад видеть друга. В доме поднялась суета, топили баню, готовили комнату для дорогого гостя…
Большая Россия — большая путаница…
Но во дворе появился конвой, предъявил старое, еще не отмененное постановление Сената: «Если в городе появится господин Стеллер, его нужно немедленно схватить и отправить в Иркутск». Оказалось, что письмо иркутского губернатора и, соответственно, новое постановление Сената до Красного Села и Соли Камской еще не дошли. Демидов отправился к воеводе хлопотать за Стеллера, которого до отправки в Сибирь посадили в подвал колокольни.
«Только оправдали — и снова девять месяцев дороги?» — Георг был в гневе! Он схватил деревянную скамью и ударил полицейского надзирателя. Стеллера избили, заковали в кандалы. После этого Демидов уже не смог помочь ученому — того бросили в телегу и повезли обратно в Иркутск. Однажды ночью на привале конвой распряг лошадь. Стеллер попытался на ней бежать, но упал в овраг. От побоев конвоиров со спины беглеца слезла вся кожа… Адъюнкта Академии наук бросили в телегу, и вскоре он снова оказался на иркутской дороге: пешим и в кандалах…
А в Соли Камской садовники Демидовых распаковывали камчатские материалы, разбирали гербарии, сушили отсыревшие в дороге записи и чертежи. Под руководством Григория семена готовили к посадке. Лишь осенью 1746-го в Соликамск из Петербурга привезли известие, что Стеллер год тому назад оправдан иркутской канцелярией. Верховые помчались на восток, чтобы догнать арестанта. Освободили ученого на берегу Иртыша. Тогда он нанял бричку и отправился в Соликамск, где остались все его записи и коллекции. Но здоровье ученого было подорвано, и по дороге ему становилось всё хуже.
Несостоявшееся возвращение
К Тюмени с большой скоростью двигалась бричка. Ямщик, меняя лошадей на станциях иркутской дороги, поругивал пассажира: «Вот опять коня чуть не загнали. И куда торопится?! В самом жизнь еле держится, а всё — гони да гони…»
Путь был неблизкий — в Соль Камскую. Путник, отведав в трактире щей или пельменей, молча закутывался в волчью шубу и неуверенными шагами двигался к своему небогатому экипажу. Это был 37-летний Георг Стеллер, адъюнкт Российской академии наук, врач, ученый-натуралист, картограф, участник Второй Камчатской экспедиции Витуса Беринга.
Наверное, покачивающийся экипаж навевал на него сон, в котором возникали видения прошлого: морские коровы, которых он первым описал как вид. Эти чудные животные спасли всю команду Беринга от голода своим нежным и вкусным мясом. А Стеллер, вздрагивая от боли, приходил в сознание. Как врач, он понимал, что незаживающие раны на спине и кровохаркание — плохие признаки. Его железное здоровье утекало в песок…
12 (23) ноября 1746 года Георга Стеллера, в своих исследованиях соединившего Европу, Азию и Америку, не стало. Его похоронили в Тюмени, на берегу Туры. Теперь на этом месте возвышается памятник великому натуралисту, немцу, благодаря которому развивалась российская наука.
Наследие Стеллера
Весть о смерти Георга пришла в Соликамск. Семья Григория Демидова была в трауре. Демидов сохранил бесценные коллекции друга, передал образцы гербария в Петербургскую академию наук, а дубликаты отправил в Швецию — Карлу Линнею. В свой труд «Виды растений» Линней включил все полученные от уральского заводчика растения Урала, Сибири и Камчатки. Из 118 видов «соликамских» растений, посланных Григорием Демидовым Карлу Линнею, до наших дней в шведском саду в Хаммарбю сохранились шесть.
Переписка Григория Акинфиевича и Карла Линнея продолжалась до последних дней жизни уральского заводчика. Так Григорий Демидов совершил человеческий и научный подвиг: он сохранил научное наследие Стеллера и способствовал масштабному открытию Карла Линнея.
В 1747 году Григорий Акинфиевич переехал в Петербург, но о соликамской коллекции не забывал. На содержание сада выделял значительные суммы, да и сам приезжал для проведения исследований и посадки редких растений. После смерти Григория сад был продан вместе с Красным Селом заводчику Турчанинову, который поддерживал начинания прежнего хозяина до последних дней жизни и создал аналогичный сад в Сысерти. Но потом оранжереи, огород и сад исчезли с лица земли…
Однако история будет со счастливым концом! В 1994 году администрация Соликамска предложила энтузиасту-ботанику Анатолию Калинину стать директором ботанического сада. Его коллекция растений стала основой для возрождения сада. Теперь дендропарк снова привлекает внимание многих отечественных ученых и краеведов. В память об основателе его назвали Соликамский мемориальный ботанический сад графа Демидова. А в Соликамске, как и в давние времена, в современных оранжереях дендропарка снова зреют ананасы.
Облик оранжерей в Соликамске был, казалось бы, невозвратно утрачен. Однако Александр Савичев, экскурсовод и краевед (по образованию архитектор) из Сысерти, заинтересовался историей турчаниновских оранжерей, построенных в его городе по образу и подобию соликамских. И попытался найти их чертежи. Теперь по чертежам из архивов Санкт-Петербурга Александр восстановил облик оранжерей. Такими они были во времена Григория Демидова.
Текст: Ирина Герасимчук
